Кавказ и Причерноморье в русско-турецких отношениях

требования, начиная от Запорожской Сечи и до Грузии, в частности: «каменное построение в бариерной земле запорожскими казаками держащимися на рыбном промысле при Кольмукской косе, разорить».

Аналогичные претензии к России в течение 1767 г. предъявлялись не раз. Прибывший из Грузии в августе капуджи-баши привез дезинформацию, что Россия приняла под протекцию царя Ираклия с условием помогать ему не только в борьбе с Ираном, но и «всех соседствующих народов, не хотящих ему подчиниться и что он будет объявлен королем над всеми горскими владельцами».

Опровергая эти доводы, русские дипломаты заявили, что снабдивший подобной информацией Порту хан Селим-Гирей реальные «обстоятельства весьма раздражил (исказил) не зная первого источника».  Но это не спасло Селим-Гирея: считая его недостаточно твердым для проведения «нового курса», султан назначил новым ханом Максуд-Гирея.

Новый хан начал с того, что пошел на тесное сближение с Францией, категорически отвергнув предложение о назначении русского консула в Крыму. Русские дипломаты усмотрели в этом Францией «устремляемые хитрости и коварства», направленные на то, чтобы «привести две империи в остуду и явную войну».  Подтверждая их выводы, в январе 1768 г. коллегия уведомила Обрескова А.И. и Левашова, что находившийся в Польше французский эмиссар майор Тотт аккредитован французским консулом в Крым «для учинения тамо всевозможных противу нас язвительных подвигов … Изыскать способы уловить и уговорить хана и крымских старшин к учинению Порте всяких зловредных представлений».

 Западные державы, особенно Франция, Швеция и в некоторой степени Англия и Австрия не скрывали желания, чтобы Турция немедленно начала войну против России.  Они преднамеренно возбуждали толпу, распространяя слухи о намерении России напасть на Турцию, Польшу и Крым. Для раздувания этих слухов французский посол направил из Стамбула двух курьеров: одного в Крым, другого – в Польшу. По совету русских дипломатов рейс-эфенди с трудом опроверг эти слухи и восстановил спокойствие в столице. «Главной оной источник, - доносили они, - французы с их шайкою, которые худой успех в происках их при Блистательной Порте ищут, по крайней мере несведущую публику верить заставляют».

Надвигавшаяся война усилила пророссийскую ориентацию северо-кавказских владельцев, непричастных к конфликту кабардинских князей с Россией. Как свидетельствуют источники, в феврале 1768 г. верность России специальной присягой подтвердили «чеченский владелец Росланбек, старшины и все народы», а именно: «Аджи Бекри, Газахар, Казанбай, Лаварслан, Алимурза, Сулейман, Керим-Юсуф и Али-Султан». Аналогичную присягу месяц спустя повторили Алдынский владелец Чопан и брагунские старшины Чабной, Адаул, Келемет, Балаской, Ганачбий, Кара-Мурза, Темирбулат и Гаджи».

Разумеется, что этот фактор оказал влияние на позицию ряда кабардинских князей, начавших склоняться на сторону России под нависшей угрозой войны. В апреле-августе 1768 г. письма в Кизляр с заверением быть на стороне России доставили 15 кабардинских князей, в том числе: Джанбулат Кайтукин, Мисост Тотарханов, Дохмуко Канаматов, Биярслан Ханмурзин, Арслануко Арсланбеков, Ислам Аджигирееев, Бекмурза Алимирзаев, Имам Батуков  и др. Но главные лидеры оппозиции Касай Атажукин и Мисост Бамматов оставались в стороне, все еще надеясь на удовлетворение Петербургом своих требований, хотя антироссийская фронда кабардинских князей стала давать заметные трещины.

Глава III. Русско-турецкая война 1768-1774 гг. и ее роль в усилении

    влияния России на Северном Кавказе и присоединении к ней   Крыма

§ 1. Основные театры и ход военных действий. Русско-крымский

       договор в Карасу и отделение Крыма от Турции

Внутреннее и международное положение России и Турции накануне войны оставалось сложным. Основным содержанием внешней политики России во второй половине XVIII в. оставалась черноморская проблема, неразрывными звеньями которой были крымский и кавказский вопросы. Решение черноморской проблемы определялось экономическими интересами страны, требовавшими свободного транзита русских товаров через Черное и Средиземное моря.

Отсутствие выхода к Черному морю препятствовало ведению Россией торговли морским путем со странами Южной Европы и Ближнего Востока. Под воздействием развивающихся в стране товарно-денежных отношений помещики все более увеличивали производство сельхозпродуктов на продажу. В связи с этим резко возросла заинтересованность дворян к приобретению земель на юге и юго-востоке страны, где производилась основная масса товарного хлеба. Но значительная часть плодородных приазовских и причерноморских степей – низовья Дона, Днепра и Буга принадлежали Турции и ее вассалу – Крымскому ханству.

В то же время, пользуясь трудностями обороны границ в условиях открытой степной местности, крымские ханы беспрерывно совершали набеги на Украину и сопредельные южнорусские губернии, что выдвигало задачу обеспечения их обороноспособности путем решения черноморской проблемы. Следовательно, борьба России с Турцией в указанной плоскости приобретала и общенациональное значение.

На наш взгляд, касаясь международного положения России в  евразийском масштабе, Е.И. Дружинина правильно заключает: «Подводя итоги международному положению России накануне войны 1768-1774 гг., нельзя не признать его чрезвычайно сложным. Наличие в русской внешнеполитической программе наряду с черноморской проблемой двух других крупных задач (польской и шведской) сталкивало Россию со всеми государствами Западной Европы».

Традиционно последовательным противником России выступала Франция, оказывавшая дипломатическую, военную и финансовую помощь Турции, польским конфедератам и антироссйской группе в Швеции. Австрия по мере русских успехов в Польше становилась все более враждебной по отношению к России и фактически действовала в полном согласии с Францией. Разойдясь со своей бывшей союзницей Австрией, Россия пошла на сближение с Пруссией, выступавшей за раздел Речи Посполитой. Англия поддерживала Россию постольку, поскольку это ослабляло позиции Франции, но это не снимало англо-русских противоречий на Востоке.

Рассчитывая воспользоваться создавшейся обстановкой и поддержкой западных держав, 25 сентября (6 октября ) 1768 г. Порта посадила в Семибашенный замок русских дипломатов. Воспользовавшись тем, что небольшой русский отряд, преследовавший польских конфедератов, по ошибке пересек турецкую границу у деревни Балта, в тот же день Турция объявила войну России. В начале ноября Россия объявила ответную войну Турции.

В предстоящей войне обе стороны предполагали использовать территорию и людские ресурсы Северного Кавказа. По планам турецкого командования, 400-тысячная армия должна была перейти Днестр у Хотина, взять Каменец и Варшаву, двинуться на Киев и Смоленск. С юга для поддержки этой операции намечалось наступление крымского хана со 100-тысячной конницей. В районе Азова и Таганрога предполагалось высадить крупный десант, присоединить к нему 50 000 горцев Северного Кавказа и наступать в сторону Астрахани.

Стратегические планы русского командования предусматривали операции двух армий на европейском фронте: I-я – наступательная (80 000) под командованием М.А.Голицына должна была занять ранее противника Каменец и Хотин, прикрыть Литву и Киев. II-я – оборонительная (40 000) под командованием И.Я.Румянцева – не допустить противника в пределы Новороссийской губернии. Согласно этим планам, главные силы выделялись на Балканское направление. Кавказ считался второстепенным театром военных действий, имеющим вспомогательное значение. Для действий на Северном Кавказе предусматривалось выделить части генерал-лейтенанта Берга от Дона на юг и генерал-майора де Медема от Терека на запад.

Специальному отряду донских казаков (12 000) ставилась задача занять Таганрог и Азов и двинуться на Крым. В районе Кизляра под командованием де Медема должен был действовать 40-тысячный корпус, чтобы «поднимать против турок кавказские племена и поддерживать воззтающих».

На случай вторжения османов в Грузию предполагалось перебросить через Дарьяльское ущелье отряд генерала Тотлебена. Манифест, подписанный императрицей в начале войны, гласил: «все, кто поднимутся против турок, обнадеживаются заступничеством и наградою».

Война оказалась более продолжительной, чем ожидали обе стороны. Военные действия начались в 1769 г. на трех фронтах: в Подолии,  на Дону и на Кавказе. Блестящие победы русских войск под командованием П.А.Румянцева и А.В.Суворова предрешили исход войны на европейском театре. Переброшенная из Балтики в Средиземное море эскадра Г.А.Спиридова разгромила турецкий флот при Чесме 5 июля 1770 г., потерявшим в пламени сражения лишь сгоревшими 24 корабля.  Два дня спустя Алексей Орлов уничтожил 50 из 60 оставшихся турецких кораблей.  Положение турок осложнилось тем, что корпус Тотлебена прошел через Дарьяльское ущелье и изгнал их из Имеретии. На стороне России выступили имеретинский царь Соломон и царь Картли и Кахетии Ираклий II. Активно боролись против османского владычества в Закавказье, Дунайских княжествах, на Балканах и в арабских странах. Война была проиграна Турцией, но она продолжала упорствовать на крымско-северокавказском направлении.

Значение Северного Кавказа, как важнейшего военно-стратегического плацдарма между Россией и Турцией, значительно возросло.  Учитывая этот фактор, фрондирующие кабардинские князья снова подняли вопрос перед Петербургом о срытии  Моздока и возвращении беглых холопов, тем более, что к этим князьям было доставлено личное обращение султана Мустафы, чтобы они были послушны крымскому хану, объединились с кубанцами, ногайцами и черкесами, чтобы  выступить вместе против московских кяфиров.  Хотя это обращение не возымело ожидаемого в Стамбуле воздействия на колеблющихся кабардинских князей, однако их надежды на срытие  Моздока в условиях начавшейся войны оказались беспочвенными.

Вместе с тем, неудачи, постигшие османскую верхушку, не ослабили их воинский пыл даже тогда, когда русские войска, наступавшие на Дону, овладели Азовом и Таганрогом. Наоборот, чем труднее становилась обстановка на фронтах, тем активнее Турция и Крым вмешивались в кавказские дела. Например, 28 декабря 1768 г. в Кабарду прибыл адъютант крымского хана Керим-Гирея Магомет-ага с письмами от своего патрона султана Мустафы III и великого визира, призывающими их перейти в подданство Крыма и под покровительство Порты, отправить в Бахчисарай своих послов.

Хан особо подчеркивал, что сам выступил в поход и вскоре намерен быть в Коушанах, а на Кубань отправил сераскера Казы-Гирея, чтобы весной следующего года он перешел русскую границу и напал на казачьи станицы на Тереке. Призывая кабардинцев на свою сторону, хан советовал затягивать переговоры с российскими властями до весны, пока подоспеет Казы-Гирей. 

Несмотря на то, что кабардинцы никакого ответа не дали, адъютант хана отправил с такими же письмами специального курьера в Малую Кабарду, Чечню, Аксай и Эндери, призывая перейти на сторону Турции и Крыма и выступить против России. Не добившись отклика и на этот раз, он пытался на обратном пути принудить темиргоевцев, бесленеевцев и бжедухов выдать аманатов и выделить с каждого аула по 40 воинов, но безуспешно. 

Русское правительство прилагало не меньше усилий для привлечения на свою сторону людских и материальных ресурсов Северного Кавказа, особенно Кабарды, ставшей важным, но уязвимым звеном на кавказско-крымском направлении. Однако указы коллегии иностранных дел кизлярскому коменданту Н.А.Потапову, отправленные 26 октября и 16 ноября 1768 г., чтобы  воспрепятствовать усилению влияния Турции и Крыма в Кабарде и на Кубани, оказались невыполненными из-за недостатка необходимых сил и средств, что вдохновило османцев и крымчан на новые акции в Кавказском направлении.

Военные действия на этом фронте начали весной 1769 г. крымские татары во главе с ханом Керим-Гиреем, назначившим своим военным консультантом французского консула в Крыму барона де Тотта.

Продвигаясь ускоренным маршем, крымская конница двинулась на Украину в направлении Бахмута и Елизаветграда, жгла деревни, захватывала добычу.  Для защиты Кизлярского края в феврале 1769 г. на Терек прибыл отряд генерала Д.Ф.Медема, развернувшего ставку в станице Щадринской. Соорудив редут вокруг нее, он принял меры для создания более прочной базы в Моздоке, куда свозили боевое оружие, боеприпасы и провиант.

Ко времени прибытия отряда де Медема положение в Кабарде оставалось сложным, обороноспособность Кизляра и Моздока недостаточными.  Принятые генералом Медемом меры не компенсировали слабые места российской стороны. В создавшейся ситуации требовалась достаточная терпимость и гибкость, чтобы удержать колеблющихся князей на стороне России.

Однако Потапов не проявил этих качеств и обратился с письменными угрозами к «непослушным» князьям, требуя немедленной их явки в Моздок, а когда те не выполнили это требование, велел отогнать у них 24 000 баранов, что вызвало недовольство не только этих князей, но и коллегии иностранных дел, опасавшейся вспышки тлеющего конфликта. Обеспокоенная этим, коллегия иностранных дел  22 марта 1769 г. отправила Потапову указ с таким разъяснением: «здесь разсуждается, что при настоящих обстоятельствах весьма можно будет и тем удовольствоваться, когда они (кабардинские князья) не останутся явными противниками (России),  с кубанцами не сообщатся …, но воспрепятствуют подбегам неприятельским к Кизляру и на Астраханскую дорогу». 

Выполняя указание центра, Потапов и де Медем обратились с новыми письмами к кабардинским князьям, в которых фактически признавались допущенные ошибки и содержались призывы перейти на русскую службу с твердой гарантией за проявленную верность обеспечить «Ея императорского Величества милость».  По-видимому, эти воззвания, продиктованные продолжавшейся войной, возымели свое действие. Большинство кабардинских князей, в том числе и баксанской «партии» (Касай Атажукин, Джанхот Татарханов, Джанхан Сидаков, Кази Кайсынов и др.) вернулись в подданство России со своим узденями и переселелись на Баксан.

Однако до конца эта проблема не была решена: не все северокавказские владельцы, в том числе и баксанской «партии», отозвались на призывы Потапова и де Медема. Мало того, часть баксанцев во главе с Бамматом Мисостовым откочевала в верховья Кумы, урочище Ешкокон, хотя их подданные также ушли за Баксан. Опасаясь возмездия со стороны России за нарушение ранее данной присяги, они обратились за помощью в Крым, где давно ожидали такого шага с их стороны.

Для поддержки новых «друзей» из Бахчисарая прислали специальный отряд под командой сына сераскера Кази-Гирей Султана. Но на этот раз российское командование действовало более оперативно. Для «увещевания» строптивых князей и изгнания кубанских мурз генерал де Медем организовал Закубанский поход, в котором участвовали горцы Дагестана, Чечни и Ингушетии под командованием Хамзы Алишева, Арслабека Айдемирова и Куденета Бамматова.

Выступившая на помощь крымцам 6-тысячная конница хана Керим-Гирея была разгромлена калмыками 26 июня 1769 г. на берегу Калауса. Слив свои силы с 20-тысячной конницей